Говард Фаст - Муравейник Хеллстрома.[Херберт Ф. Муравейник Хеллстрома. Фаст Г. Рассказы]

Мерривейла отозвали с дневного брифинга, где определялись новые команды для отправки в Орегон. Он покинул совещание неохотно, но без промедления. Нельзя заставлять ждать Перуджи. Перуджи был одним из немногих, кто ежедневно лицом к лицу встречался с Шефом. Он, может быть, даже знает настоящее имя Шефа.

На ровной серой поверхности стола Мерривейла лежал нож для разрезания писем в форме кавалерийской сабли. Он взял его и уколол им стопку промокательной бумаги; слушая, втыкал глубже, когда беседа принимала крутой оборот.

— Это было в начале месяца, Дзула, — сказал Мерривейл, зная, что объяснение недостаточно, — и мы не знали тогда столько, сколько знаем сейчас.

— Что мы знаем сейчас? — вопрос звучал резко и осуждающе.

— Мы знаем, что где-то там есть некто, кто не колеблясь заставляет наших людей просто исчезнуть.

— Мы уже об этом знали!

— Но мы не измерили глубину решимости, готовой бросить нам вызов.

— У нас так много людей, что мы можем терять их для выяснения столь важных фактов?

«Лицемер! — подумал Мерривейл. — Никто не потерял больше агентов, чем Перуджи. Сам отдавал мне недвусмысленные приказы, стоившие нам целых команд!»

Мерривейл еще глубже воткнул нож.

— Дзула, никто из наших агентов не считает, что дело безопасное. Они знают, на что идут.

— Но знают они, на что вы идете вместе с ними?

— Это нечестно, — вырвалось у Мерривейла, и он подумал о подоплеке слов Перуджи. Чем вызвана такая резкая атака? Что случилось там, наверху?

— Вы дурак, Мерривейл, — сказал Перуджи. — Вы потеряли трех опытных агентов.

— Полученные мною инструкции были точными, вы это знаете.

— И, получив их, вы сделали то, что считали правильным.

— Естественно. — Мерривейл ощутил пот под воротничком и потер пальцем в том месте. — Мы не знали точно, что случилось с Портером. Вы велели мне послать его одного. Это ваши слова.

— И тогда Портер… просто исчез?

— Вы сказали, что у него имелись личные причины, чтобы исчезнуть!

— Какие личные причины? Послужной список Портера — один из лучших.

— Но вы сказали, что он поссорился с женой.

— Я это сказал? Не помню.

«Вот так», — подумал Мерривейл. Живот у него стянулся в тугой узел боли.

— Вы предложили это в качестве возможной причины послать команду из двух человек, но с теми же инструкциями.

— Я ничего такого не помню, Мерривейл. Это вы послали Джанверта и Гринелли в эту орегонскую крысиную нору и теперь сидите здесь с извинениями. Когда Портер пропал, вы сделали официальный запрос об отпускнике, пропавшем предположительно в этом районе.

«Новый поворот, — подумал Мерривейл. — Если он пройдет, Перуджи получит выгоду. Если нет, вся вина падет на меня. Ловко придумано!»

А вслух сказал:

— Я полагаю, именно этот шаг вы предпримете, когда прибудете в Орегон.

— Вы чертовски догадливы!

«Сам Шеф, вероятно, слушает, — подумал Мерривейл. — О Боже! Зачем я влип в это дело?»

— Сообщили вы новым командам, что я лично буду руководить? — спросил Перуджи.

— Я говорил им об этом, когда вы меня вызвали.

— Очень хорошо. Я вылетаю самое позднее через час и встречу новые команды в Портленде.

— Я сообщу им об этом, — выговорил Мерривейл с миной покорности судьбе.

— И скажите им следующее: скажите им, и я хочу чтобы это было подчеркнуто, что операцию необходимо вести с предельной осторожностью. Ничего показного, понятно? У Хеллстрома влиятельные друзья, и хочу напомнить, что экология — взрывоопасная штука. Хеллстром сказал правильные слова правильным людям, и они считают его экологическим мессией. К счастью, есть и другие, кто понимает, что он просто сумасшедший фанатик, и я уверен в успехе. Все понятно?

— Да. — Мерривейл не пытался скрыть горечи. Шеф прислушался к Перуджи, в этом не было сомнений. Представление, подготовка козла отпущения. Имя козла, разумеется, Мерривейл.

— Сомневаюсь, и весьма сильно, что вы меня правильно поняли, — сказал Перуджи, — но, вероятно, вы поняли достаточно, чтобы следовать моим инструкциям, не допуская более постыдных ошибок.

На линии раздался щелчок.

Мерривейл вздохнул и положил трубку. Признаки очевидны. В случае неудачи пальцы будут показывать только в одном направлении. Ладно, ему случалось попадать и не в такие переделки, как, впрочем, и других подставлять таким же образом. Есть только один выход. Необходимо переложить ответственность, но сделать это надо мягко, чтобы казалось, будто все по-прежнему в его руках. Естественным кандидатом казался Джанверт. Сначала следует назвать Коротышку номером два в том проекте, сразу после самого Перуджи. Перуджи не сказал, кого он хочет видеть номером два. Здесь он допустил ошибку. Если Перуджи изменит это назначение, что весьма вероятно, тогда он станет ответственным за действия нового второго. Коротышка представлялся удобным выбором. Перуджи несколько раз давал понять, что не полностью доверяет Джанверту. Но этот маленький человек отличался изобретательностью и находчивостью. Выбор следует отстаивать.

Из руководства Муравейника: «Стерилизованный работник является источником свободы в любом обществе. Даже дикое общество имеет своих стерилизованных работников, причем стерилизация проводится под прикрытием действительной плодовитости, дающей новые побеги. Но эти побеги не имеют своей доли в свободной творческой жизни общества и, таким образом, действительно стерилизуются. Такие работники легко распознаются. Они не обременены интеллектом, эмоциями или индивидуальностью. Они затеряны в массе подобных себе созданий. В этом отношении ни наш Муравейник, ни насекомые не привносят во Вселенную ничего нового. Что есть у насекомых и что мы копируем, так это общество, где работники упорно работают вместе над созданием Утопии — совершенного общества».

Второй съемочной группе Хеллстрома потребовалось напряженных шесть часов для того, чтобы снять в лаборатории эпизод с мышами и осами. Но Хеллстром все же не был удовлетворен результатом. Он стал весьма чувствителен к художественным достоинствам снимаемых ими фильмов. Требования к качеству, которые он теперь предъявлял, проистекали далеко не только от большей прибыльности хорошо отснятого фильма. Ему хотелось качества ради качества, так же, как он хотел видеть его в каждом элементе Муравейника.

Качество специалистов, качество жизни, качество созданий — все было взаимосвязано.

Когда закончилась съемка, Хеллстром вновь поднялся в клети наверх, пытаясь на время спрятать свою обеспокоенность, вызванную последними сообщениями о ночной чистке. Поскольку он был занят в эпизоде, ему пришлось находиться на площадке в наиболее важные моменты чистки. До рассвета оставалось еще много часов, и проблема пока не была решена: женщина, сопровождавшая Чужака, все еще находилась на свободе.